— У-у-у-у…

— Ваше Благородие?

— Всё нормально, Стёп, — хохотнул я. — Это она так радуется.

Кажется, у Шестаковой голова закружилась. Ну да. Не каждый день узнаёшь, что будущий муж не будь дураком возьмёт твою фамилию… ещё бы Тамерлан так же поступил — было бы вообще прекрасно.

— Ксюш, ты как? — спросил я.

— Н-н-нормально.

— Тогда скажи дяде Стёпе «спасибо».

— Спасибо, дядя Стёпа.

— Вам спасибо, Ваше Благородие! — крикнул Державин. — Служу Империи! — и отключился.

А шаманка поднялась со скамейки и на ватных ногах молча побрела куда-то вдаль. Тут она вспомнила о моём присутствии, оглянулась ошалелым взглядом, сказала:

— А это кто был?

— Ректор твой, Степан Викторович Державин.

— Ааа… понятно…. Я туда, — и махнула в неопределённую сторону.

— Иди-иди, — ухмыльнулся я. — Благородие…

Не уверен, что слово «инаугурация» подходит ко вполне себе обычному жалованию баронского титула, однако Шестакова повторила его сегодня раз сто.

Не меньше.

А что надеть на инаугурацию? А что с собой взять на инаугурацию? А кто будет на инаугурации? А кого можно взять с собой на инаугурацию?

В конечном итоге пригласила с собой меня, Лёху и всю группу «Альта». На инаугурацию, ага. О том, что Шестакова вскорости станет баронессой, я знал уже несколько дней — собственно, я эту идею и продавил — а потому успел подготовиться. Так что сегодня вечером планировался предварительный праздник.

Маленький, но отнюдь не скромный.

Кузьмич уже подсуетился насчёт стола и пиротехники. Темнеет пока ещё поздно, так что бахать в ночи над Удалёнкой полноценный салют — как мне кажется — перебор. А потому мы взяли всего одну коробку фейерверка на пару минут, зато о-о-о-очень много бенгальских огней и китайских фонтанчиков.

Девки, для которых титул Шестаковой стал новостью, уже вовсю суетились. Хотя… я бы даже сказал «преимущественно суетились». Праздник должен был состояться у меня дома, а потому всё основное подготовил Кузьмич. Альтушки же в основном бегали туда-сюда с выпученными глазами, красили эти самые выпученные глаза и искали подходящий случаю наряд.

Одна только Долчье пока что запропастилась в лесу. Но это нормально; это планово. У них сегодня занятие с демоницей. А та, — стоит отдать ей должное, — Чертанову не щадит и всякий раз уматывает в чепуху.

А вот, собственное говоря, и она.

— Василий Иванович! — крикнула взлохмаченная Катя, едва вывернув из-за угла.

Я как раз вышел за участок и забирал у курьера подарок для Шестаковой — два вольфрамовых кастета, стилизованных под заячьи лапки. И на каждом инициалы «К. Ш.» с вензельками. Штука дорогая, но пока что бесполезная.

Но это не беда.

На то, чтобы сделать из кастетов полноценные артефакты, она уж как-нибудь сама с Иринкой договорится.

— Спасибо, — расписался я на бланке и отпустил курьера.

— Василий Иванович! — тем временем Чертанова перешла на бег. — Василий Иванович, хорошо, что я вас встретила!

Так…

Опыт общения с альтушками у меня уже имеется. А потому я хорошо знаю, что с подобных заявлений неизменно начинается какой-то кипиш. С одной стороны. А с другой, очередь Чертановой косячить и втягивать меня в сомнительные ситуации уже прошла. Хватит; пора бы и другим уступить.

О-хо-хо…

То ли юморю, а то ли пророчествую.

— Василий Иванович, Чамара очень хотела вас видеть.

— Демоница, что ли?

Не то чтобы я не помнил её имя, но на всякий случай решил уточнить. Ну… Чтобы подчеркнуть абсурдность обстоятельств. То есть меня хочет видеть не кто-нибудь, а вот именно прям демоница. Что уже само по себе ненормально, поскольку точек соприкосновения с Адом, кроме Чертановой, у меня нет и быть не может.

— Да, — кивнула Дольче, а сама лыбится так хитро и волосята свои чернявые на палец наматывает.

— Зачем?

— Сказала, что это очень срочно.

— Подробности, — попросил я. — Хочу знать контекст.

— Да я сама не знаю, — довольно искренне сказала Катя, и, как мне показалось, в её голосе сквознула обида на демоницу. — Что-то связанное с моим обучением. А что именно она не сказала.

— Накосячила чего-то где-то?

— Нет! — тут обида стала ещё сильнее. — Ничего я не косячила!

Ну…

Ладно.

Сказать, что мне совсем неинтересно общение с разумным иномирным существом — значит соврать самому себе. Пускай говорит, что хочет, а потом и я её немножечко расспрошу. Всё-таки мои амбиции лежат в области скуфонавтики, и кто как не наша штатная суккуба может поделиться полезными сведениями относительно других реальностей?

А потому я быстро взглянул на часы и решил, что полчаса-час у меня точно есть.

— На, — вручил я Чертановой посылку. — Передай Кузьмичу, он знает, что делать.

— Ага, — мотнула альтушка головой. — А чего это?

— Подарок Шестаковой.

— А чой-то⁈ У неё днюха, что ли?

— Нет.

— А…

— Потом сама расскажет, — я подтолкнул Дольче к калитке, а потом вдруг вспомнил: — И ещё! Тебе задание. Ответственное, как сама ответственность. Пока я отлучусь, проследи за тем, чтобы вся группа «Альта» была рядом с домом. И чтобы ни почтальоны, ни соседи, ни приставы, ни газовые службы, ни свидетели моржовы к участку даже на пушечный выстрел не подходили. Это понятно?

— Да, Василий Иванович!

— Я сейчас абсолютно серьёзно, — уточнил я. — Если что, не стесняйтесь. Один предупредительный в воздух, а потом сразу же на уничтожение. Поняла?

— Поняла, Василий Иванович!

— Ну тогда шуруй.

Как оказалось, мир кишмя кишит людьми, которые желают зла либо мне, либо кому-нибудь из моих воспитанниц. И не хватало ещё, чтобы какая-нибудь погань пробралась ко мне в дом в тот самый момент, когда охранная система вышла из строя…

Глава 4

— Кто хороший мальчик⁈ — я почесал грифондюка по рёбрам. — Лёня — хороший ма-а-а-альчик!

Монстр так соскучился по человеческому обществу, что кинулся ко мне, едва завидев. Вёл себя, как здоровенный добродушный пёс. Разве что ввиду физиологии слюнями не пачкался и вместо поскуливания радостно гулюгал.

Чамары рядом с порталом до сих пор не было.

Не могу сказать, что очень давно жду — пару минут всего — но всё равно. Неприлично как-то приглашать, а потом опаздывать. Хотя-я-я-я… в Аду, должно быть, свои понятия о приличном и неприличном.

И тут.

— Василь-ли-ван-ни-и-и-ищь, — раздалось прямо над ухом, так что я даже чуть не вздрогнул.

— Здорова, рогатая, — сказал я, обернулся и…

Малость охренел от неожиданности.

То ли в Аду стало слишком жарко, а то ли мода сменилась, но демоница сегодня выглядела не так, как я её себе запомнил.

Переоделась.

Не то, чтобы она была одета как монашка в момент нашей последней встречи, но сейчас… хм-м-м… даже не знаю, как подобный наряд обозвать. То ли платье, то ли подтяжки, а то ли рыболовная сеть.

Короче: от шеи и до пупа демоницы шли два тонюсеньких лоскута чёрной кожи, основная задача которых заключалась в том, чтобы скрыть сосцы и спушапить грудь. Чуть ниже точь-в-точь такие же лоскуты собрались в крохотные трусики, плавно переходящие в чулки, а затем и в чёрный высокие сапоги.

На чём вся эта латексная конструкция держалась — вообще непонятно. На честном слове, разве что.

Ну да ладно. Это я сейчас нижний слой одежды расписал, а был ведь ещё и верхний. Игривый топ из крупной сетки, который скрывал чуть меньше чем нихрена, и пышная юбка из чёрного тюля с чёрными же нашитыми розочками. По идее — ну я так думаю, во всяком случае — «верхний» слой одежды должен был нивелировать порнушность образа, а вот нихрена. Только усугублял.

— Нравится? — спросила Чамара и покрутилась вокруг своей оси.

Тут же я сложил два и два: какие ещё, к чёртовой матери, сапоги? У неё же копыта! Как такое возможно-то вообще?

— Кхм-кхм, — коротко прокашлялся я и тут же похвалил себя за выдержку; в целом лицо удалось сохранить. — Катя сказала, что ты зачем-то хотела меня видеть.