Чего ждём? Да вот же… Морозовы застряли где-то в дороге. Вся эта орава, в которую мы сейчас превратились, добиралась сюда мелкими группками по одной-две машины. Идти колонной и по пути крушить Москву — во-первых, провокация, а во-вторых, хреновый шаг для имиджа будущей Императрицы.

Мне уже давно предельно ясно, что без боя внутрь не попасть. И для последнего рывка, увы и ах, силовой метод придётся применить.

Так что ждём Германа с его молодчиками и вперёд.

Мы с Татьяной Петровной стоим по центру и чуть впереди. Вокруг группа «Альта», министры, Лёха с Мишаней и демоны с грифондюком. Заинька светится. Лиля уже накастовала рой сколопендр. Хельсин вместо Нервной Почвы смастерил себе голема из плитки Красной Площади. Вроде бы очень патриотично получилось, а вроде бы и культурное наследие раскурочил, зараза такая.

— Бе-э-э-э-эээ! — а это Макар Матвеевич с козлом подмышкой.

Дед настоял на том, что после уплаты всех налогов, дела государственные касаются его, как никого другого. Ну… что делать? Взяли с собой. Макара как заводилу, а его козла в качестве маскота.

А вот гандам оставили в Удалёнке. Опять-таки из-за возможных разрушений. Вообще, мне очень хотелось бы, чтобы уличные бои прошли без техники.

Ни к чему оно.

Так решим.

— Василий Иванович, а как вы думаете, суворовцев против нас не выдвинут, а? — вдруг спросила кадет Дольче. — А то у меня на балу, кажется, что-то наклёвывалось. Некрасиво получится.

— Не выдвинут, — хохотнул я.

— Ага, — кивнула Чертанова. — Хорошо. А это кто? — и указала куда-то в сторону.

А там…

Не суворовцы — процентов так-эдак сто. Признаться, я вообще не понимаю, кто это и что это такое. Впервые вижу, чтобы силовые структуры перемещались на чём-то подобном. Огромные грузовики, серые, без опознавательных знаков, кроме латинской буквы «N». Строгие прямоугольные кузовы, на первый взгляд, наглухо обшиты бронёй.

За ними несколько фур. Таких же серых, и с такими же бронированными прицепами. А за ними — вообще уму непостижимо! — какая-то монструозная хреновина наподобие БелАЗа, в кабину которой без приставной лестницы не забраться. И вместо прицепа у неё железнодорожный вагон.

Что военные, что гвардейцы отреагировали на появление колонны странно. Казалось бы, они должны были порадоваться подкреплению, но… вместо этого как-то уж слишком суетливо бросились прочь.

Как будто боялись чего.

— Не знаю, кто это, — честно признался я. — Но мне всё это не нравится…

— Роберт Нобель, — представился мужчина.

А был он среднего возраста, что-то в районе сорока. Не толст, не тощ, не низок, не высок, не мускулист, и при том не сказать, чтобы хил… главный человек чуть ли не главной международной торговой корпорации на внешность оказался откровенно никаков.

Строгий деловой костюм, волосы с пробором, совершенно невыразительные глаза. Из примечательного — чёрные сросшиеся брови и слишком уж неестественно белые зубы. Ещё бледность. Вот только не аристократическая, а скорее, уж какая-то больная; грязная.

Ну и как вишенка там, куда принято класть вишенку — трость. С круглым набалдашником и гравированной на нём буковкой «N». Именно по этому аксессуару незнакомому человеку предлагалось угадывать в этом невзрачном мужчине Самого Роберта Нобеля.

— Ваше Величество, — начал он, удобно размещаясь в кресле рядом с сэром Уильямом. — Во-первых, здравствуйте…

Оба сохраняли безмятежную спокойность, в то время как молодой самодержец нервно метался перед ними так, будто его заели вши.

— Во-вторых, спешу поздравить вас с восхождением на престол. От сэра Уильяма наслышан о вас, как о на редкость подходящем человеке, — Нобель едва заметно улыбнулся.

— Уильям сказал, что вы можете помочь, — глядя в пол и вышагивая из стороны в сторону, сказал Пётр Петрович.

— Вот как? А вы — хваткий человек, как я погляжу, — отсюда и до конца разговора Нобель уже не скрывал улыбку. — Сразу к делу, да?

— Да!

— Отлично! Дела ваши плохи, Ваше Величество. А когда сопротивление ворвётся внутрь, станут ещё хуже. Скорее всего, вас убьют. Во всяком случае, я бы убил. Живым вы представляете для своих родственников куда больший геморрой…

— Не нагнетайте, прошу вас!

— Спишут на несчастный случай, неразбериху битвы, туман войны или…

— Пожалуйста!

— Да не за что, Ваше Величество. Уильям, — Нобель обратился к принцу Кембриджскому. — Будь добр, налей выпить.

— Сию минуту.

— Итак, Пётр Петрович. Ваша главная проблема заключается в том, что вам не подчиняются войска. У вас нет людей. Но это не беда, потому как семья Нобель может стабилизировать ситуацию. Не бесплатно, само собой.

— Чего вы хотите?

— Сибирь, — просто ответил Нобель.

Петя замер на месте.

— Как… как Сибирь?

— Не переживайте, Ваше Величество, не всю! — расхохотался Нобель. — Нашей семье не интересны ни земли, ни подданные, ни уж тем более геополитика, будь она неладна. Мы — люди бизнеса. Так что монополия на разработку ресурсов и недр… ну-у-у… скажем, лет на сто с возможностью продления пришлась бы в самый раз.

— Как? — Петя захлопал глазами.

Самодержец ощутил себя мальчишкой. Притом не обычным мальчишкой, а одним из тех, которые лезут в машину к незнакомым дядям за обещание вкусного леденца.

— Как? — повторил Величество, и снова: — Как? — других слов до сих пор было не подобрать.

— Ой, да брось, — отмахнулся Нобель. — Не строй из себя невинность. Вы, один хер, не справляетесь с этими территориями. У вас там по статистике три четверти человека на квадратный километр. Спасибо, Уильям, — это принц Кембриджский вернулся с бокалом коньяка для Нобеля. — Так что давай не будем спорить. Поверь, быть сырьевым придатком семьи Нобелей не только выгодно, но и безопасно.

— Сырьевым… придатком?

— Торговым партнёром, если тебе такая формулировка больше нравится, — Нобель чокнулся с сэром Уильямом и выпил. — Будь добр, не цепляйся к словам. Ты сейчас не в том положении.

— Но как же… как же моя страна?

Ответом юному Величеству был задорный хриплый смех.

— Брось, Петь!

— А вы — чудак, Пётр Петрович.

Величество схватился за голову. Вот это словосочетание: «схватился за голову» — ему всегда казалось либо книжным штампом, не имеющим ничего общего с действительностью, либо же чем-то гипертрофированным. Чем-то таким, чему место лишь в немом кино.

Однако сейчас, перешагнув порог катарсиса, пальцы сами зарылись в волосы.

— Но погодите, — сказал Петя. — Я же думал, что всё будет хорошо. Я же хотел привести сюда цивилизацию…

— Цивилизацию! — Нобель чуть не подавился коньяком. — Ты о чём⁈ Вы — рабы от природы! Какая, к чёрту, цивилизация?

— Да как вы смеете⁈

— Хватит! — Нобель резко перестал улыбаться и встал с кресла. — Сделка, которую я тебе предлагаю, более чем щедра! Мы правим, а ты сияешь короной, и при этом все счастливы! Решай прямо сейчас! Да или нет⁈

Глава 29

Финальная

— Костя!

— Да⁈

— Что это за клоуны⁈

— Да хрен его знает, Скуф! У нас в ведомстве таких нет!

— Володь⁈

— У нас тоже!

Дела…

Ни Глава Канцелярии, ни министр обороны не знают про целое подразделение. Причём, насколько я могу судить, хорошо упакованное подразделение. И техника у них специализированная имеется — впервые вижу карьерный самосвал, который тянет за собой ж/д вагон на колёсиках — и какие-то чудные артефакты в виде дубинок, и даже форма одинаковая.

Ребята в серых комбинезонах выпрыгивали из серых машин. Вот только не строились — не готовились к бою — а суетились вокруг своих большегрузов.

— Василий Иванович, я знаю, кто это, — почему-то Хельсин решил преподнести мне эту информацию шёпотом. — Буква «N» — это Нобели. Не те, что наши, а те, что… главные, короче говоря.

— А, — ответил я. — Ну ничего себе.

И тут же в голове всплыла история с похищением Ромашки. Фармацевты херовы, которые отлавливали монстров с совершенно непонятной целью. И это только в России; чем их филиалы занимались по всему миру, я даже представить себе боюсь.