— Ладно, — сказала тварь. — Так и быть. Расскажу. Мне нужно твоё тело, Рита. Твоё тело с твоим — слышишь? — и только с твоим даром. Уж больно он мне по душе. Такой соплячке, как ты, от него всё равно никакого проку, зато я… я умею с ним обращаться. Я смогу раскрыть весь его потенциал.

— М-М-М-М!!! — изо всех сил замычала Рита, когда её руки сами потянулись к Короне. — М-М-М-М-М-МММ!

— А ты пока посиди в этой грёбаной безделушке, согласна?

— М-М-ММММ-МММ!

— Не боись! Я вернусь за тобой, когда настанет время для таких, как мы.

— М-МММ-МММ!

Рыжие кудряшки выпрямились, мёртвые глаза позеленели; тварь вытянулась и стала выглядеть точь-в-точь как Юля Ромашкина. А затем, отпрыгнув от ящика, внезапно затанцевала. Ломано, дёргано, будто ведьма вокруг ритуального костра.

— Пусть заточили в артефакт! — пропела мерзость, хаотично дрыгаясь, пока Смертина продолжала тянуться к короне. — Но не убили! Это факт! Ту-ту-ру-ту-ру-ру-ру! Ту-ту-ру-ту-ру-ру-ру!

Всё ближе и ближе.

Ближе и ближе.

— Альтушкам он покажет нос, и Скуфа рассмешит до слёз, он очень скоро будет тут… скажите! Как его зовут⁈

— ЛИЧ! — рявкнула Рита Смертина, изогнувшись всем телом. А впрочем… это уже была не Рита Смертина…

Глава 6

Русский повар после внезапного преображения тащит демоническую сущность по пещере за рога в направлении кровати. Пожалуй, теперь в этой жизни я видел всё. Ну а если и не всё, то достаточно — хорош уже, хватит. Внуки без историй не останутся.

Что до самого инцидента.

Хм-м-м…

Скажем так: есть у меня некоторые интересные мысли. Я уверен, что при желании Чамара в мгновение ока размазала бы зарвавшегося Сан Борисыча. Помню я и танцы с саблями в её исполнении, и потоки огня, и внезапные скачки в пространстве. Алёшин же — без году неделя как маг и научился разве что прикуривать от пальца.

Не та весовая категория, ой не та…

Однако Чамара не тронула повара даже пальцем, и вывод напрашивается сам собой.

Сперва суккуба, конечно, опешила от такого напора. Потом заинтересовалась. Потом для проформы начала язвить и говорить гадости, но явно что заинтересовалась. Ну а когда Алёшин всё тем же не терпящим возражений басом заявил, что он здесь главный, вконец растаяла.

Что ж…

Ко всем моим жизненным заслугам теперь добавилась ещё и ачивка свахи. Совет, как говорится, да любовь.

Не знаю, получится ли из отпрыска Сан Борисовича князь Ада, от поступи которого будут содрогаться короли и императоры, но узнаем мы об этом довольно скоро. Поскольку зачинаться этот самый отпрыск будет явно сегодня и явно сейчас.

Ну а я… я пошёл.

Дружба дружбой, но держать свечку совершенно не хотелось. Санечка взрослый, уж как-нибудь сам справится.

Первые трудности с возвращением возникли сразу же. Стоило мне переступить порог пещеры, как от первого вздоха у меня чуть лёгкие не зажарились. Не знаю, что и как поддерживает внутри жилища Чамары комфортные условия для органики, но снаружи оно не работает.

Пришлось взять прохладу и воздух с собой внутри энергетического шарика, а потом бегом добираться до первых врат. Увы и ах, побродить по окрестностям и рассмотреть Ад сегодня не удалось — дюже я спешил, пока кислород внутри барьера не выгорел к чёртовой матери.

Упарился я по дороге знатно. Самая лютая баня по сравнению с Адом всё равно что бытовой обогреватель-ветерок против раскочегаренного сопла реактивного самолёта. Жар пробивался даже сквозь барьер из сырой магии.

Но всё хорошо, что хорошо заканчивается.

По песчаному бублику тоже блуждать не пришлось — наши с Чамарой следы тянулись по песку аж до самого выхода.

Вышел.

Посмотрел на часы.

Итого моё турне в Ад заняло чуть больше часа. При том, что на штатное закрытие аномальной трещины по регламенту отводится сто минут — неплохо. Выбежал, повершил судьбы и обратно. И сразу же к столу.

— Кадет Дольче…

Я посмотрел на Катю, а потом на остальных альтушек. Снова на Катю, и снова на остальных. То ли Мишаня в лесу помер — в таком случае светлая память мохнатому отморозку — а то ли раки освоили художественный свист и уже забрались в горы, но Чертанова вела себя не как Чертанова.

Мне всегда казалось, что косметика, наряды и прочее вот-это-вот девочковое — это всё по её части.

Однако сегодня, в то время как подруги уже преобразились в компанию молодых аристократочек, кадет Дольче выглядела так, будто бы только что стояла на долгом светофоре и за мелочь протирала фары.

— Ты бы переоделась к столу, что ли?

— Что⁈ — выпучила глаза Чертанова. — Так вы же… Так я же… Так вы же сказали никому от дома не отходить и никого к дому не подпускать!

— А ведь и точно, — вспомнил я. — Молодец, кадет Дольче! Но всё равно переоденься…

Нарочно сильно топая и фыркая себе под нос, Катя Чертанова вышла с участка и исчезла в направлении дома Чего.

Что ж…

Не могу не порадоваться, что за время моего отсутствия ничего не случилось. Да и в самом деле… пора бы уже как-то побороть свою альтушечью тревожность. На чужих ошибках никто не учится, и это непреложная истина. Но группа «Альта» уже успела наделать своих, чтобы окститься и научиться думать прежде, чем делать.

Так что пора бы доверять девкам и прекратить крутить в голове всякие такие мысли.

— Ну что? — я подошёл к виновнице торжества, которая о чём-то оживлённо тёрла с Иринкой, но тут вдруг внезапно бросилась мне на шею.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — и даже в щёку чмокнула.

— Чего «спасибо»-то? — не понял я.

— Кастеты! — крикнула Ксюха и шутливо двинула мне в живот. — В форме лапок! Просто прелесть!

— Рад, что тебе понравилось… кхм… н-да. Так это, чего хотел-то? Ваше Благородие, мы кого-то ещё ждём или можем начинать?

— Можем-можем! — кивнула Шестакова, а потом заорала на весь участок: — Прошу всех к столу!

Вечер прошёл просто сказочно.

Есть какой-то особый кайф в ранней осени. Сидеть допоздна, укутавшись в плед, травить байки в компании чисто из своих, слушать девичье щебетание и звонкий смех — это ли не счастье, как оно есть?

В какой-то момент Кузьмич отобрал у девок шампанское, скрылся в доме и вернулся с трёхлитровой кастрюлей австрийского глинтвейна и половником. Чем именно отличается австрийский глинтвейн от неавстрийского камердинер объяснить не смог, но один хрен было вкусно.

Китайские фонарики и бенгальские огни пришлись в тему. Каждый тост сопровождался искрами и приятным шипением, Шестакова настаивала.

Ожидаемо, что юная баронесса была в центре внимания. Настроение у Ксюхи играло, и эта её визгливая весёлость заражала всех остальных. Что интересно! Даже Риту Смертину. Обычно тихая скромница сегодня прямо-таки… распоясалась.

Может, расслабилась наконец-то?

Было у меня такое чувство, что она с самого приезда не в своей тарелке. И ко мне холодно, и к девкам настороженно, и вообще вся из себя тише воды ниже травы. Хотя казалось бы… почему? Разве ж её обижал кто из наших?

Короче!

Тормозить внезапно раскрывшуюся альтушку я не собирался, потому что это не педагогично и вообще бесчеловечно. Но не могу не отметить, что прежняя Рита Смертина нравилась мне куда больше.

— Аристократия! — кричала Смерть. — Мы же все здесь аристократия! Так давайте и развлекаться по-аристократически! Василий Иванович, у вас есть пистолет⁈

— Что? — я аж глинтвейном поперхнулся. — Зачем?

— Давайте сыграем в русскую рулетку!

— Не-не-не-не…

Я быстро убедил Риту, что это плохая идея и что играть с ней никто не собирается, хотя она уже собиралась бежать домой за своим «ружьём». На эту её хренатовину и смотреть-то страшно, не то, что к виску приставлять. Даже полностью разряженную.

На какое-то время Смертина успокоилась, но уже через час её осенила очередная гениальная идея:

— А пойдёмте плавать в озере!

Тоже так себе досуг. Особенно учитывая, что темнота вокруг кромешная, да и вообще относительно прохладно. Тут мне пришлось быть более убедительным, потому как кое-кто из захмелевших девок затею поддержал.