Впервые в жизни она не думала о том, как выглядит со стороны и что о ней подумаю другие, потому что… смысла в этом не было никакого. И даже более того! На кромке подсознания уже вызревала фундаментальная мысль о том, что и без дня сурка — в обычной жизни — в этом тоже нет смысла!

Оказывается, что мир прекрасно принимал её без стеснения и робости. Оказывается, что он вполне себе приветлив и дружелюбен. Оказывается, что общий язык можно найти с любым да притом с наскока.

Но!

Главное при этом — не просить вызвать полицию в Институт, потому что в этом случае тут же включится кат-сцена и её подвинут с водительского кресла. Но об этом Рита уже и думать не хотела.

Где-то на середине пути в автобус заходила горстка Кёнигберских эмобоев, и Смертина сразу же направлялась к ним.

— А можно гитару? — спрашивала она у щекастого паренька с розовой чёлкой.

О, да! Репетиции того стоили!

Сперва, к недовольству окружающих, Рита училась хотя бы просто извлекать из инструмента звуки. Освоила. Пошла дальше. За несколько рейсов она научилась расстраивать гитару так, чтобы та звучала приближённо к банджо.

Затем поставила вокал и вот теперь, спустя хрен знает сколько поездок на автобусе, наконец-то давала концерт.

Зачитывала песню из будущего — ту, что слушала тайком и так, чтобы никто не знал. Песня была немножечко матерной, зато душевной, а всю похабщину Рита зажёвывала или переиначивала на что-то безобидное.

— … чо такое «накладная»? Я не угу. Вот он я, в шортах у окна и заказал «Ред Бул». Мы, считай, ровесники, но отличить нас очень просто, — тут Рита делала «трунь», останавливалась и озорно подмигивала эмобоям. — Я не делаю вид, что я взрослый.

В этот момент автобус тормозил на Ритиной остановке, она отдавала ребятам гитару и выходила на улицу под свист и аплодисменты пассажиров.

— Утречко доброе, Фарух! Как семья?

— Здравствуйте, — сосисочник неизменно впадал в ступор, вспоминая, откуда он может знать эту шебутную черноволосую девчулю и откуда она знает его. — Всё хорошо, спасибо.

— Как дочки?

— Тоже замечательно.

— А «Балтика» вчера как сыграла?

— А… Э… Выиграли.

— Кайф!

Тут мозги Фаруха окончательно спотыкались. Имя можно угадать, не такое уж оно и редкое для человека с таким загаром. Наличие дочек тоже — пальцем в небо, но вдруг? Но как с первого раза признать в сосисочнике заядлого футбольного фаната⁈ Может, она видела его на трибуне⁈ Или… да что вообще тут происходит⁈

Рита тем временем задирала голову и пялилась на короткое хот-дожное меню. Выбор и без того был не ахти, а она плюс ко всему уже успела съесть всё это не по одному десятку раз. Сосиски, сосиски, сосиски.

Вот тут, увы, Корона ограничивала её возможности.

По дороге до Института была куча ресторанов и кафе, но Смертиной можно было лишь остановиться рядом с уличным меню, чтобы истечь слюной. Море было щедрым по отношению к Кёнигсбергу: копчёный угорь, палтус, корюшка, местная слабосолёная сельдь и шпроты — судя по воспоминаниям Лича вообще не такие, как в Москве.

При всём при этом у Риты-Карины имелись при себе деньги, и много. Родители только вчера прислали денежку, чтобы оплатить жильё.

— Пум-пум-пу-у-ум, — пропела Смертина и тяжко вздохнула. — А нет чего-нибудь ещё, а?

И тут вдруг…

Не хватало только, чтобы где-то на краю зрения всплыла надпись «Достижение Разблокировано», потому как сюжет в кои-то веки вильнул в сторону.

Фарух прыгнул грудью на прилавок, воровато огляделся по сторонам, залез обратно и ответил:

— Беляши не хотите?

— Хочу! — заорала на всю улицу Рита-Карина. — Да я же о них, блин, мечтаю!

— Эээ…

— Полцарства за беляш!

Оглядевшись ещё раз, Фарух полез под стойку и достал увесистый бумажный пакет. Промасленный настолько, что аж насквозь просвечивал. А запах! Он был даже сильнее, чем тогда, в доме Скуфидонского, после того как Вильгельм Куртович отбивался от Сколопендр.

— Вам сколько?

— Все! — Рита достала из внутреннего кармана пачку купюр и с размаху положила их перед сосисочником. — Без сдачи!

— Только я чек выдать не смогу…

— А и не надо!

Смертина сгребла со стойки пакет с беляшами, достала один, вгрызлась со всей дури и аж глаза от наслаждения закатила.

— М-м-м-м-м… Как же вкусно!

Улыбнулась истово охреневающему Фаруху и потопала в Институт. Даже такая малость, как появление в рационе беляша, в рамках дня сурка оказалась настоящим счастьем. Рита шла по улице чуть ли не вприпрыжку, но…

Вдруг резко сбавила ход.

Обман.

Кажется, Корона просто зло подшутила над ней. Потому как внезапно Рита почувствовала, что беляши отзываются на её магию. После термической обработки любая плоть пропадала с радара некромантов, а это означало только одно.

Беляши были с сырцой.

— И с душком, — нахмурилась Рита, тяжко вздохнула и выкинула пакет в урну.

Сделала два шага вперёд.

Остановилась.

Сделала два шага назад.

«А что, если?» — пронёсся в голове извечный вопрос. И ответом на этот вопрос был другой вопрос: «А почему бы и нет?». По сути, Рита ничего не теряла. Перезагрузкой больше, перезагрузкой меньше. Так что она достала беляши из урны и в предвкушении зашагала вдоль по улице.

Вход в институт, каморка в актовом зале, переодевание и…

Бинго!

Рита-Карина чуть не заплакала от счастья, когда в дверь импровизированной гримёрки постучали.

— Да-да?

Внутрь просунулась голова пухлого парня. Того самого, который играл Транио и был одним из той троицы, что обижала Карину. Ранее, кроме реплики «Да капец» и криков ужаса, она от него ничего не слышала, но тут вдруг:

— Привет, — сказал Транио.

— Привет.

— Слушай… А чем это так пахнет?

Без лишних слов, Рита как была в трусах, так и вскочила со стула — джинсы у неё при этом болтались где-то на уровне колена, и Транио тактично отвернулся — схватила пакет с беляшами и пошаркала в сторону парня.

— Вот! Держи! Угощайся!

— Точно?

— Точно-точно!

— А можно мне…

— Два можно! Три можно! И друзьям возьми обязательно! Я же их сама специально для вас и нажарила!

— М-м-м? — Транио недоверчиво прищурился.

«Щурься, сколько хочешь, собака щекастая, — подумала про себя Рита. — Если что, встретимся в следующий раз».

Однако перезагрузка не понадобилась.

— Чтобы начать знакомство с приятной ноты, — объяснила Рита и таки натянула джинсы. — Я же у вас новенькая. А студенты, они же всегда голодные, верно? Путь к сердцу, все дела.

— И то верно, — пожал плечами Транио, взял пакет, вроде как уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг задержался в дверях. — Слушай, а ты ничего такая.

— Ты тоже, — Рита подалась вперёд, потрепала парня за щёку и просюсюкала: — Иди скорее кушать, пока не остыло!

— К чему, отец, вам превращать меня в посмешище для дураков⁈ — довольная как слон, произнесла Карина-Рита свою вступительную реплику.

Репетиция началась.

Вот только… вторым составом. Неудачники, которые даже не надеялись получить роль, не видели ничего дурного в том, чтобы роль Катарины досталась некромантке.

Что до состава первого:

— ОА-О-А-АО-ОАА-ААА! — крики из туалета были слышны даже здесь.

Акустика актового зала подхватывала их, преобразовывала, и у человека несведущего могло сложиться впечатление, что где-то там распеваются оперные певцы. Вот только ария, которую они собирались петь, была, мягко говоря, странной:

— ОАОАОАО! О боже! Из меня как будто сырой муравейник вываливается! ОАОАОА-ААА!

— Вот уроды, — стиснул зубы художественный руководитель. — Нажрутся всякой гадости, а потом…

— ОАОА-ААА-ААА! Жопа! Что с моей жопой⁈

— Так, — хлопнул в руки трудовик, не выдержав такой накал страстей. — Давайте-ка, наверное, перенесём репетицию. Работать в таких условиях просто не…

— ОАОАОАОААА!!!

— … невозможно, — закончил он, встал со своего места и побрёл среди рядов на выход.